1.Количество протестов резко увеличилось. Произошел не просто скачок числа протестов, их количество увеличивалось от месяца к месяцу. Характер увеличения можно сравнить с поднимающейся волной.
2. Увеличилась региональная распространенность протестов. Акции работников происходят во все большем количестве регионов и, одновременно, в регионах где протесты были, возникает большее количество протестов.
3. Протесты перестают быть индустриальными, они смещаются в другие отрасли. Возрастает количество протестов в отраслях, где раньше работники и не помышляли об отстаивании своих прав.
4. Межрегиональные и межотраслевые протесты становятся более масштабными и значимыми. Локальные протесты начинают соединяться и формируется качественно новый тип протестов.
5. Структура причин протестов тоже стала меняться, причем изменилась динамика прошлых лет, когда рост реактивных причин сопровождался снижением количества проактивных причин протеста и наоборот. В 2015 г. зафиксирован рост всех главных причин.
6. Формы протестов существенно не изменились, хотя их количество в рамках одной акции возросло. Это означает, что устоявшиеся способы предъявления претензий работникам и разрешения трудовых конфликтов стали работать хуже и начался поиск новых форм протеста.
7. Состав акторов протеста со стороны работников не изменился, однако, стали заметны изменения ролей акторов. Профсоюзные организации все чаще становятся организаторами протестов и прежде всего межрегиональных, которые требуют высокой степени координации и сложного взаимодействия.
8. Результативность протестов остается на прежнем, невысоком уровне. Она не растет, но и не снижается. Единого универсального механизма разрешения трудовых споров не существует – закон не работает, а стихийно складывающийся механизм работает не очень эффективно.