Исследования: Профсоюзы

25/10/2004

КСО Дело № 2251 333-й доклад


Категория: Профсоюзы

МЕЖДУНАРОДНОЕ БЮРО ТРУДА
Административный Совет
289-я сессии, Женева, март 2004 г.

Девятый пункт Повестки дня – GB.289/9

333-й доклад Комитета по свободе объединения
Часть 1
…
Передача случаев в Комитет экспертов

12. Комитет привлекает внимание Комитета экспертов по применению конвенций и рекомендаций к законодательным аспектам следующих случаев: Канада (случай № 2277), Российская Федерация (случай № 2251) и Зимбабве (случаи №№ 1937 и2027).

Часть 2
…

Стр. 334 (французская версия)

Дело № 2251

Доклад, в котором Комитет просит информировать его о развитии ситуации.

Жалоба на Правительство Российской Федерации,
представленная Конфедерацией труда России (КТР)

Заявления: Истец заявляет, что недавно принятый Трудовой кодекс содержит положения, нарушающие принципы свободы объединения, право трудящихся присоединяться к организациям по своему собственному выбору и самостоятельно определять их структуру и условия членства в них, а также право на ведение коллективных переговоров и право на забастовку.

940. Конфедерация труда России направила данную жалобу в своем сообщении от 3 февраля 2003.
941. Правительство направило свои замечания в сообщении от 5 сентября 2003 года.
942. Российская Федерация ратифицировала Конвенцию № 87 о свободе объединения и защите профсоюзных прав, 1948 год, равно как Конвенцию № 98 о праве на организацию и ведение коллективных переговоров, 1949 год.

А. Заявления истца

943. В своем сообщении от 3 февраля 2003 года КТР заявляет, что недавно принятый Трудовой кодекс нарушает принципы свободы трудящихся вступать в организации по своему собственному выбору, право трудящихся присоединяться к организациям по своему собственному выбору и самостоятельно определять их структуру и условия членства в них, а также право на забастовку и право на ведение коллективных переговоров. В подтверждение своих заявлений КТР передает сообщения Профсоюза авиационных специалистов (ПРАС), Тюменского областного профсоюзного центра (ТОПЦ) и Уральского профсоюзного центра (УРАЛПРОФЦЕНТР). КТР также указывает на то, что ее не допускали к работе по подготовке Трудового кодекса и к обсуждениям проектов Трудового кодекса.
944. Что касается первой серии заявлений, касающихся нарушения права трудящихся свободно вступать в организации по своему выбору и самостоятельно определять свои структуры и состав, то истец приводит в качестве аргумента статьи 29, 30, 31, 37, 399 и 410 Трудового кодекса. Что касается статьи 29(1), то истец заявляет, что формулировки данной статьи могут быть интерпретированы по-разному. КТР сообщает, что некоторые работодатели и государственные чиновники считают, что если профсоюз является организационно независимым и не является членом общероссийского профсоюза, то он не может представлять интересы трудящихся.
945. Кроме того, истец сообщает, что в соответствии со статьями 29(2), 30, 31, 37, 399, 410 и т.д., право участия в трудовых отношениях между социальными партнерами, включая коллективные переговоры и трудовые конфликты, предоставлено лишь первичным организациям. По мнению КТР, профсоюзы, зарегистрированные как независимые профсоюзы на уровне предприятия, лишены такого права. История с первичными профсоюзными организациями, их ролью и их местом в структуре российского профдвижения помогает понять суть вопроса. Для того, чтобы иметь легальный статус, первичная профсоюзная организация должна зависеть от вышестоящего профсоюза. Вышестоящий профсоюз имеет право распустить первичную профсоюзную организацию, запретить ей доступ к ее банковскому счету, к использованию взносов ее членов, и т.д. Такая структура имеется у профсоюзов, образованных во времена единой профсоюзной системы СССР. Однако сегодня на предприятиях возникли многочисленные профсоюзы, имеющие структуру, значительно отличающуюся от традиционной структуры. Например, некоторые профсоюзы на предприятиях были организованы как «свободное лицо». По мнению организации-истца, с момента вступления в силу нового Трудового кодекса многие профсоюзы были исключены из коллективных переговоров по единственной причине – их структура отличалась от структуры первичной профсоюзной организации. Первичные профсоюзные организации, представляющие большинство работников, используют это положение Кодекса для того, чтобы исключить любое участие профсоюзов, чья структура не соответствует принятой структуре, в едином представительном органе, созданном для целей ведения коллективных переговоров. Кроме того, в некоторых случаях, когда на предприятии нет первичной профсоюзной организации, работодатели отказываются от коллективных переговоров со «свободными» профсоюзами.
946. Истец упоминает статью 31(1) Кодекса, которую, по его мнению, может быть интерпретирована следующим образом: если на предприятии нет первичной профсоюзной организации или таковая имеется, но объединяет менее 50 процентов работников, трудящиеся могут поручить представление их интересов либо «миноритарной» профсоюзной организации, или даже непрофсоюзному представителю, если на предприятии имеется профсоюз, чья структуру не соответствует структуре первичной профсоюзной организации. По мнению организации-истца, эта интерпретация вытекает из текста статьи 37 Кодекса, который упоминает лишь первичные профсоюзные организации в качестве единственных партнеров для ведения переговоров.
947. Наконец, КТР цитирует статью 31(2), которая говорит, что представители других трудящихся не могут чинить препятствия для профсоюза при исполнении им своих функций. Истец заявляет по этому поводу, что ясно не обусловлено, что непрофсоюзный представитель имеет право представлять трудящихся лишь в тех случаях, когда на предприятии нет профсоюзной организации. Это положение повлекло за собой некоторые трудности практического характера, поскольку многочисленные работодатели начали вступать в коллективные переговоры с другими представителями трудящихся без учета того, что на предприятиях имелись профсоюзные организации.
948. В свете вышеуказанных положений представляется, что профсоюзы, чья структура не соответствует структуре первичных профсоюзных организаций, вынуждены, таким образом, потерять любую надежду на участие в коллективных переговорах, если не поменяют свой юридический статус и не изменят свои структуру и устав ради того, чтобы войти в вышестоящую профсоюзную структуру. В поддержку этого заявления КТР передает информацию Тюменского областного профсоюзного центра (ТОПЦ), в которой ТОПЦ сообщает, что после принятия Трудового кодекса он был вынужден стать членом всероссийского профсоюза ради того, чтобы иметь возможность вести коллективные переговоры на уровне предприятия. Кроме того, Тюменский профсоюз работников лифтового хозяйства (ТПРЛХ), членская организация ТОПЦ, был вынужден реорганизовать свою структуру на предприятии таким образом, что профсоюзы, существовавшие на уровне мастерских, стали первичными организациями-членами российского профсоюза. ТОПЦ считает, что эта реорганизация усложняет деятельность ТПРЛХ, который теперь должен согласовывать ее с другими профсоюзами, которые не представляют работников лифтового хозяйства и соответственно не обязательно осуществляют защиту интересов этой категории работников.
949. Что касается заявлений, касающихся, в частности, права на ведение коллективных переговоров, КТР заявляет что статья 45 Трудового кодекса предусматривает, что договоры и соглашения могут заключаться на генеральном, региональном, отраслевом, местном и прочих уровнях. Статья 26 перечисляет различные уровни социального партнерства: федеральный, региональный, отраслевой, территориальный уровни и уровень предприятия. По мнению организации-истца, этот скорее ограниченный список нарушает право сторон определять независимым образом уровень ведения коллективных переговоров. В этих условиях, например, представляется невозможным заключить договор или соглашение в рамках отдельных профессий, ввиду чего многочисленные категории работников, которые являются профсоюзов, представляющие специфические профессии, оказываются лишенными возможности иметь коллективный договор, защищающий их специфические интересы и регламентирующий особые аспекты их профессиональной деятельности (таковы случаи работников летного состава (авиация), членов экипажей морского и речного флотов, докеров, авиадиспетчеров, журналистов, и т.д.). По мнению организации-истца, новый Трудовой кодекс усложняет регламентацию трудовых отношений в специфических отраслях профессиональной деятельности, так как договор, подписанный на уровне предприятия, распространяется на всех работников данного предприятия, а Кодекс не предусматривает каких либо приложений к договору, в которых было бы возможно регламентировать особые аспекты некоторых профессий.
950. Кроме того, КТР заявляет, что, применительно к коллективным переговорам, Трудовой кодекс отдает предпочтение профсоюзам с более многочисленным членством. В подтверждение этого заявления КТР прилагает сообщение УРАЛПРОФЦЕНТРА, в котором эта организация заявляет, что была допущена дискриминация в отношении его членской первичной организации на Уральском электрохимическом комбинате (УЭХК), которая полностью лишена права контроля над исполнением, со стороны работодателя, трудового законодательства, относящегося к правам работников, в частности, в области ведения коллективных переговоров. По мнению УРАЛПРОФЦЕНТРА, Российский профсоюз работников атомной энергетики и промышленности, первичная организация которого является мажоритарной на УЭХК, и дирекция предприятия отказывают свободному профсоюзу УЭХК в участии в коллективных переговорах. В сообщении ТОПЦ указывается о трудностях, встреченных первичной профсоюзной организацией ТПРЛХ в ЖЭК УГ тогда, когда она попыталась убедить мажоритарную профсоюзную организацию создать совместный представительный орган. Только один представитель ТПРЛХ был допущен к коллективным переговорам, что привело к тому, что интересы членов этого профсоюза не были учтены в принятом коллективном договоре. В итоге в рамках муниципального предприятия ЖЭК УГ не было создано никакого совместного представительного органа. Мажоритарный профсоюз, некоторые члены которого представляют работодателя, игнорировал запрос ТПРЛХ об участии в коллективных переговорах, и подписал коллективный договор от имени всех работников. Сегодняшняя обстановка в области прав малых профсоюзов имеет последствием ограничение профсоюзных свобод, и многие члены ТПРЛХ были вынуждены покинуть свой профсоюз и вступить в члены профсоюза, поддерживаемого работодателем.
951. Что касается соглашений на национальном, отраслевом и территориальном уровнях, Трудовой кодекс также дает преимущество профсоюзов, имеющим наибольшее членство. В частности, КТР отмечает, что статья 37(6) часто используется для того, чтобы исключить миноритарные профсоюзы от какого-либо участия в коллективных переговорах. Мажоритарные профсоюзы отказываются договориться о составе единого представительного органа. Из этого следует, что несмотря на то, что Кодекс предоставляет миноритарным профсоюзам право участия в коллективных переговорах, это право не может быть использовано в отсутствии механизмов, необходимых для этого (организация-истец отмечает, что на уровне предприятия необходимая защита обеспечена благодаря статье 37(5), который предусматривает сохранения как минимум одного места для других первичных профсоюзных организаций с тем, чтобы в любой момент они могли принимать участие в коллективных переговорах). КТР дает пример переговоров, которые завершились подписанием в 2002 году тарифного соглашения в морском секторе. В этом случае, Федерация профсоюзов работников морского, речного и рыболовного флотов, заявившая, что она имеет большее количество членов, не приняла во внимание некоторое количество предложений, выдвинутых Федерацией профсоюзов работников морского транспорта, и в одиночестве подписала вышеуказанное соглашение.
952. Организация-истец указывает на некоторые проблемы интерпретации статьи 37(2) Трудового кодекса. КТР приводит жалобу, представленную Профсоюза авиационных специалистов (ПрАС) ОАО «Аэрофлот», в рамках которого интересы работников представляются четырьмя профсоюзами: Профсоюз авиационных специалистов, насчитывающий 15 первичных профсоюзных организаций и представляющий 1800 работников; Профсоюз пилотов Шереметьево, насчитывающий 9 первичных профсоюзных организаций и представляющий 2500 работников; Профсоюз Шереметьево вспомогательного персонала на борту, состоящий из 3 первичных профсоюзных организаций и представляющий 1200 работников; Профсоюз авиационных работников ОАО «Аэрофлот-РА», представляющий 8000 работников. В этом отдельном случае, истец считает, что если соотноситься с условиями, определяемыми статьей 37 о пропорциональной представительности, количество представителей профсоюзов, принимающих участие в коллективных переговорах, должно равняться 110 человекам (10 для профсоюза авиационных специалистов, 15 для профсоюза пилотов, 20 для профсоюза вспомогательного персонала на борту, 65 для профсоюза авиационных работников), что вызвало резкие возражения со стороны дирекции ОАО «Аэрофлот-РА». Тем не менее, профсоюзу удалось найти решение и создать совместный представительный орган из 13 человек, из которых 7 представляли мажоритарный профсоюз и по 2 человека представляли остальные три профсоюза. ПраС, однако, уточняет, что статью 37(2) можно интерпретировать таким образом, что было возможно составить этот орган из 14 (и даже из 28) представителей трудящихся.
953. Что касается права на забастовку, то КТР выражает обеспокоенность по поводу жесткости следующих статей Кодекса: №№ 398, 399, 409, 410, 412, 413 и 417. В случае статьи 398, истец заявляет, что определение «коллективного трудового конфликта», которое там фигурирует, ограничивается лишь несколькими вопросами ограниченного характера и, следовательно, ограничивает право на забастовку, определенное в статье 409. Истец заявляет по этому поводу, что Трудовой кодекс не предусматривает возможности проводить забастовку для разрешения индивидуальных трудовых конфликтов, как, например, невыплата заработной платы. В результате появляются судебные решения, в которых подобные забастовки признаются нелегальными, что приводит, в свою очередь, к тому, что гарантии, предусмотренные для участников забастовки по поводу такого трудового конфликта как, например, восстановление в должности, не соблюдались. Истец привел случай, когда 19 членов свободного профсоюза «Металлург» были уволены потому, что приняли участие в забастовке по поводу невыплаты заработной платы. Забастовка состоялась 24-27 декабря 1997 года. Лишь один забастовщик был восстановлен по решению суда потому, что он был выборным профсоюзным работником, что не являлось таковым для остальных участников забастовки. В своем решении суд ссылается на то, что конфликт не был коллективным. КТР уточняет также, что российское законодательство не содержит каких-либо положений, касающихся забастовок солидарности, забастовок в целях признания профсоюза и забастовок по поводу важнейших экономических и социальных проблем.
954. Кроме того, КТР заявляет, что существующие процедуры затрудняют начало трудового коллективного спора и лишают профсоюзы самостоятельно права организовывать забастовку. Истец указывает по этому поводу, что согласно статье 399(2), что требования или жалобы, представленные работодателю со стороны представителей трудящихся, должны быть подтверждены на общем собрании (конференции) всех работников.
955. Истец сообщает также, что статья 410 говорит, что решение о проведении забастовки должно быть принято общим собранием (конференцией) всех работников по предложению представительного органа, заблаговременно назначенного ими. Для того, чтобы объявить забастовку на уровне предприятия, необходимо утвердить это решение на общем собрании (конференции) всех работников даже в тех случаях, если федерация (конфедерация) профсоюзов уже приняла решение о проведении забастовки. Таким образом, решение об объявлении забастовки зависит скорее от решения всех работников, чем от решения членов профсоюза. КТР прилагает к данной жалобе копию решения Московского муниципального суда от 22 марта 2002 года о признании незаконной забастовки, организованной работниками акционерного общества «Аэрофлот-РА». По мнению суда, «существующее трудовое законодательство (статья 410 Трудового кодекса) определяет, что решение о проведении забастовки должно приниматься собранием (конференцией) работников организации (предприятия); профсоюзы таким правом не обладают». Верховный суд подтвердил это решение. Кроме того, в соответствии со статьей 410 количество работников, принимающих участие в собрании, должно соответствовать как минимум двум третям общего количества работников предприятия, а решение о проведении забастовки должно быть принято не менее половиной присутствующих на собрании. Одновременно, новый Трудовой кодекс не содержит никакого положения, позволяющего профсоюзу, объединяющему работников отдельной специальности, самостоятельно объявлять забастовку на предприятии, не котором имеются несколько подобных профсоюзов, представляющих работников с различными интересами и имеющими различные проблемы. Кроме того, статья 410 Кодекса содержит положение об обязательности объявления «возможной» продолжительности забастовки. Несоблюдение этого условия может дать достаточное основание для объявления забастовки незаконной (статья 413(3)).
956. В соответствии со статьей 412 Трудового кодекса, компетентные федеральные административные органы определяют, совместно с соответствующими российскими профсоюзами, список минимальных услуг в каждой отрасли (подотрасли) экономической деятельности. Процедура утверждения подчинена отдельной директиве Правительства. Основываясь на этих списках, региональные административные органы утверждают, по согласованию с соответствующими профсоюзами, территориальные перечни минимальных услуг. Тем не менее, по мнению истца, перечни минимальных услуг на федеральном уровне в настоящее время не существуют. Трудно предположить, когда они будут составлены и будут ли они относиться ко всем отраслям экономической деятельности. Более того, следует отметить, что перечень должен быть согласован между заинтересованными сторонами и местными административными органами в течение пяти дней после объявления забастовочной готовности. В случае, если договоренность не достигается, перечень минимальных услуг определяется региональным органом исполнительной власти Российской Федерации. Истец считает, что право на принятие окончательного решения об определении перечня минимальных услуг не должен входить в компетенцию органа исполнительной власти.
КТР заявляет, что Кодекс перечисляет длинный список профессий, в рамках которых право на забастовку ограничено. Организация-истец приводит статью 413(1), которая, по ее мнению, позволяет давать расширительную интерпретацию, в отсутствие жестких критериев, однозначно определяющих предприятия и службы как «непосредственно занятых в опасных видах производства или использующих исключительно опасные виды оборудования», или принимать решения об ограничения права на забастовку, если оборона и безопасность страны, а также жизнь и здоровье населения подвергаются угрозе.
958. Кроме того, КТР подчеркивает, что статья 413(2) позволяет прибегать к ограничению права на забастовку при разработке законодательных актов на федеральном уровне. Организация-истец приводит некоторое количество текстов нормативных актов и законов, запрещающих или ограничивающих право на забастовку следующих категорий трудящихся: полицейских, военнослужащих, служащих федеральных учреждений связи и правительственной информации, служащих системы Министерства внутренних дел, служащих федеральных служб связи, государственных служащих, служащих служб скорой помощи и спасения, работников железных дорог, муниципальных служащих, авиадиспетчеров, работников налоговых служб. Забастовки, проходящие недалеко от размещения ядерных установок и мест хранения ядерного горючего или отходов также подвергаются ограничениям, если они создают неудобства для работы персонала этих установок и складов, а также в случае любой другой опасности для безопасности людей, окружающей среды, здоровья, законных прав и интересов других людей. Истец считает, что вышеуказанные запреты, которые ущемляют право на забастовку в целях того, чтобы избежать опасности для жизни, безопасности или здоровья всего или части населения, ограничивают права неоправданно большого количества работников. Статья 11 Закона о государственной службе запрещает, например, право на забастовку в государственной службе не только для чиновников, выполняющих свои властные функции от имени государства, но также и для многих других категорий служащих.
959. Организация-истец ставит также под сомнение статью 413(3) Кодекса, в соответствии с которой забастовка является незаконной, если она была объявлена без учетов сроков, процедур и требований, предусмотренных настоящим Кодексом. Она, к тому же, констатирует, в данной статье не приводятся никакие сроки, процедуры и условия. Таким образом, суд может решить, что забастовка является незаконной потому, что несущественные положения закона не были формально соблюдены. Например, Кодекс предусматривает, что забастовка может быть признана незаконной, если перечень минимальных услуг не был согласован со сторонами в течение пяти дней с момента принятия решения об объявлении забастовки (условие, оговоренное в статье 412(5)), даже если пройдет значительное время с момента принятия решения о проведении забастовки и моментом начала самой забастовки, другими словами, пройдет достаточно времени для того, чтобы согласовать перечень необходимых минимальных услуг. Забастовка также может быть признана незаконной, если в ходе ее проведения стороны не предпринимают усилий для урегулирования спора путем согласительных процедур (статья 412(1)).
960. Кроме того, КТР заявляет, что российское законодательство налагает на представителей трудящихся обязательство предупреждать работодателя об объявлении забастовки как минимум за десять дней до принятия решения, что дает работодателю достаточно времени для того, чтобы опротестовать юридические мотивы забастовки. Она заявляет, что в силу имеющей в Российской Федерации практики, работодатели возбуждают дела о законности забастовки с момента ее объявления, В большинстве случаев, суды издают постановления, откладывающие на 30 дней начало забастовки или объявляющие ее незаконной. В таких условиях проведение забастовки становится практически невозможным.
961. Лица, участвующие в забастовке, могут быть привлечены к ответственности, если забастовка объявлена или проводится, несмотря на постановление суда, признающего забастовку незаконной в силу статьи 413(6). В этом случае и в соответствии со статьей 417, работники могут быть подвергнуты дисциплинарному взысканию (включая увольнение), как это предусмотрено в статье 413(6). Кроме того, статья 20.26 Кодекса об административных правонарушениях предусматривает административные штрафы от 10 до 15 минимальных зарплат, которым могут подвергаться лица, приостановившие работу без разрешения для того, чтобы урегулировать коллективный трудовой спор, если эти лица заняты в некоторых государственных службах и когда федеральное законодательство запрещает остановки работы. Лица, которые являются организаторами забастовки, могут быть подвергнуты штрафу от 15 до 25 минимальных зарплат. Новые положения Кодекса и федеральных законов, ограничивающих право на забастовку вышеуказанных работников, не позволяют четко определить, являются ли положения об административной ответственности по мотиву участия в забастовке применимыми к забастовщикам.
Наконец, что касается права на забастовку, российское законодательство не содержит никаких норм, запрещающих работодателю использовать других работников в ходе законной забастовки. На практике, работодатели активно используют отсутствие такого запрещения. В этой связи забастовки становятся неэффективными и не оказывают реального влияния на работодателя.

В. Ответ Правительства
963. В своем сообщении от 5 сентября 2003 года Правительство отмечает, что в материалах по жалобе КТР представлены обращения трех профсоюзных организаций: профсоюза авиационных специалистов ОАО «Аэрофлот» (ПраС), Тюменского областного профсоюзного центра (ТОПЦ) и Уральского профсоюзного центра (УРАЛПРОФЦЕНТР).
964. Что касается жалобы, поданной ПрАС, Правительство заявляет, что статья 37 Трудового кодекса в части формирования количественного состава единого представительного органа касается лишь профсоюзов и не имеет никакого отношения к работодателям. Любой конфликт в этой области должен разрешаться между самими профсоюзами без вмешательства со стороны работодателей. Правительство подчеркивает, что в соответствии со статьей 37(2) формирование единого представительного органа должно основываться на принципе пропорционального представительства и зависит от количества членов каждого профсоюза. Одновременно, этот орган в обязательном порядке иметь представителя от каждой профсоюзной организации. В ОАО «Аэрофлот» действуют 4 профсоюзных организации, представляющие интересы 13,5 тысяч человек. В этой ситуации, если состав представительного органа определяется в количестве 13 человек, участие каждого профсоюза должно быть распределено следующим образом - в состав данного органа должны входить по одному представителю от каждой профсоюзной организации ОАО «Аэрофлот», которых имеется четыре: ПрАС, профсоюз летного состава, профсоюз бортпроводников и профсоюз авиаработников. Остальные 9 членов представительного органа должны избираться на основе принципа пропорционального представительства в зависимости от численности членов каждого из профсоюзов.
965. Что касается жалобы, представленной ТОПЦ, Правительство уточняет, что правовые основы создания профсоюзов в Российской Федерации установлены Федеральным законом «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности». Статья 3 закона определено, что на уровне предприятий профсоюзы действуют в форме первичных профсоюзных организаций, которые представляют собой добровольные объединения членов профсоюза, действующие на основе своих уставов или положений или общего положения о первичной профсоюзной организации соответствующего профсоюза. В соответствии со статьей 29(2) Трудового кодекса, первичная профсоюзная организация или другие избранные представители представляют интересы трудящихся. Статья 31 Трудового кодекса определяет, что если профсоюзная организация представляет менее 50 процентов работников предприятия, трудящиеся могут поручить представление своих интересов указанной профсоюзной организации либо иному представителю.
966. Что касается вопроса о вступления в профсоюз или выхода из него, Правительство указывает, что трудящиеся и работодатели, в соответствии со статьей 2 Конвенции № 87, имеют абсолютно одинаковые права создавать организации по своему выбору без какого-либо предварительного разрешения, вступать в такие организации при единственном условии соблюдать их устав. Статья 2(2) закона о профсоюзах конкретно формулирует этот принцип.
967. Что касается жалобы УРАЛПРОФЦЕНТРА, то Правительство указывает, что председатель первичной профсоюзной организации УЭХК действительно предлагал образовать единый представительный орган для начала коллективных переговоров в целях обсуждения нового коллективного договора. Тем не менее, это предложение было отклонено, так как оно было сделано не в установленные законом сроки (в течение пяти дней в соответствии со статьей 37(3) Трудового кодекса), а его автор выступил в качестве самовыдвиженца без должного оформления его полномочий как представителя профсоюза.
968. Что касается других нарушений прав со стороны дирекции УЭХК, о которых заявляет УРАЛПРОФЦЕНР, Правительство отмечает, что профсоюз по изложенным в жалобе фактам в органы прокуратуры не обращался. В целях рассмотрения этих заявлений Правительство поручило 15 августа 2003 года к Прокуратуре Свердловской области провести расследование по данному поводу. Оно считает преждевременным делать какие-либо выводы о правомерности выдвинутых претензий до завершения данного расследования.
969. Кроме того, Правительство указывает, что вышеуказанные жалобы имеют отношение к коллективным трудовым спорам. Процедура коллективных переговоров определяется статьей 37 Трудового кодекса, а процедура разрешения коллективных трудовых споров определяется Кодексом и Законом о процедурах урегулирования коллективных трудовых споров. Случаи нарушения профсоюзных прав рассматриваются в суде по требованию Генерального прокурора после того, как профсоюз направит жалобу в его адрес. Правительство подчеркивает, что вышеупомянутые профсоюзы не обращались в суд и поэтому не использовали все имеющиеся средства для защиты своих интересов.

С. Заключения Комитета

970. Комитет отмечает, что в данном случае истец заявляет, что Трудовой кодекс нарушает следующие права, гарантируемые Конвенциями №№ 87 и 98: право трудящихся на создание и вступление в организации по своему выбору и самостоятельное определение их структуры и состава; право на ведение коллективных переговоров; право на забастовку. В подтверждение своих заявлений КТР приводит жалобы, представленные Профсоюзом авиационных специалистов (ПрАС), Тюменского областного профсоюзного центра (ТОПЦ) и Уральского профсоюзного центра (УРАЛПРОФЦЕНТР). КТР также заявляет, что ей препятствовали принимать участие в составлении и обсуждении Трудового кодекса.
971. Что касается заявления, в соответствии с которым организации-истцу чинились препятствия для принятия участия в составлении и обсуждении Кодекса, Комитет отмечает, что по этому поводу Правительство не представило никакого замечания. Тем не менее, Комитет принимает к сведению заявление Правительства по Случаю № 2216, содержащему подобные заявления истца и где Правительство указывает, что все заинтересованные организации имели возможность сделать свои предложения и комментарии. Оно также заявило, что оно рассмотрит все мнения в отношении нового Кодекса, которые будут им получены. (См. доклад 322, утвержденный Административным советом на своей 288-й сессии, параграф 903).
972. Что касается заявления о нарушении права трудящихся создавать и вступать в организации по своему выбору и определять их структуру и состав, Комитет отмечает, что истец приводит статьи 29, 30, 31, 37, 399 и 410 Трудового кодекса. Что касается статьи 29(1), истец заявляет, что формулировки, содержащиеся в данной статье, могут вызвать противоречивое интерпретирование. В частности, КТР заявляет, что некоторые работодатели и чиновники считают, что если профсоюз является автономным и не входит в состав общероссийского профсоюза, он не может представлять интересы трудящихся. Правительство не представило никаких комментариев по этому поводу. Комитет отмечает, что при чтении этой статьи не кажется, что профсоюзы обязаны вступать в члены общероссийского профсоюза. Комитет обращается к Правительству с просьбой предоставить ему информацию на этот счет.
973. Во-вторых, КТР заявляет, что в соответствии с положениями вышеуказанных статей, право принимать участие в социально-производственных отношениях, включая право принимать участие в коллективных переговорах и урегулировании коллективных трудовых споров, предоставляется лишь первичным организациям профсоюзов. На практике, это означает, что независимые или «свободные» профсоюзы являются исключенными из коллективных переговоров, что заставляет их в данной ситуации менять свой юридический статус и устав для того, чтобы стать членами профсоюзов более высокого уровня. КТР приводит жалобу, представленную ТОПЦ, в которой этот профсоюз заявляет, что он был вынужден изменить структуру одной из своих членских организаций, первичной профсоюзной организации работников лифтового хозяйства (ТПРЛХ) на уровне предприятия, и вступить в члены общероссийского профсоюза для того, чтобы этот профсоюз мог принимать участие в коллективных переговорах. ТПРЛХ считает, что изменение, заключающееся в переходе от цехового уровня до уровня первичной организации по инициативе «зонтичной» организации, неблагоприятно отразилось на ней и, более того, представляет скорее неудобство, так как заставляет ее теперь согласовывать свою деятельность с деятельностью других организаций, чьи основные интересы не обязательно совпадают с ее интересами.
974. Комитет отмечает, что уточнения Правительства, в соответствии с которыми юридическая основа создания профсоюзных организаций в Российской Федерации устанавливаются Федеральным законом о профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности. Статья 3 закона говорит, что деятельность профсоюзов на уровне предприятия осуществляются структурой, организованной в форме первичной профсоюзной организации, которая представляет собой добровольное объединение членов профсоюза, действующее на основании собственного устава или положения, или общего положения о первичной профсоюзной организации соответствующего профсоюза. Статья 29(2) Трудового кодекса определяет, что интересы трудящихся представляются первичной профсоюзной организацией или иными избранными представителями.
975. Комитет напоминает в этой связи, что трудящиеся должны обладать свободой в принятии решения о создании на уровне предприятия либо профсоюза трудящихся, либо другой формы первичной организации, как, например, цеховой профсоюзной организации. Он напоминает, что различие между первичной профсоюзной организацией и любой другой формой профсоюза, предоставляя особые преимущества одной форме в ущерб другой форме или лишая преимуществ одну форму в целях предоставления этих преимуществ другой форме организации, не должно иметь косвенным следствием ограничение свободы объединения трудящихся и их права вступать в члены организации по своему выбору. Комитет обращается к Правительству с просьбой уточнить, могут ли независимые или «свободные» профсоюзы, которые структурно не являются первичными организациями вышестоящего профсоюза, представлять интересы трудящихся в ходе коллективных переговоров, коллективных трудовых споров, и т.д.
976. В-третьих, организация-истец приводит статью 31 Кодекса, которая, по ее мнению, может быть интерпретирована следующим образом: если на предприятии не имеется первичной профсоюзной организации или если она представляет менее 50 процентов работников предприятия, работники могут поручить данной «миноритарной» первичной профсоюзной организации или непрофсоюзному представителю, даже если на этом предприятии имеется профсоюз, но его структура не соответствует структуре первичной профсоюзной организации, представлять их интересы. Кроме того, КТР заявляет, что эта статья не определяет четким образом, что непрофсоюзный представитель может представлять трудящихся лишь в том случае, если на предприятии нет профсоюзной организации. Последствиями подобного положения могут быть проблемы практического характера, чему свидетельством является факт, когда многие работодатели вступают в коллективные переговоры с иными представителями трудящихся несмотря на то, что на предприятии имеются профсоюзы.
977. Комитет отмечает, что Правительство, если не считать цитирование статьи 31 Кодекса, никак не комментирует данное заявление. Комитет напоминает свое заключение, касающееся схожего заявления, содержащегося в случае № 2216, в котором он пришел к выводу, что действительно имеется противоречие между этой статьей и статьей 37, которая говорит, что тайное голосование должно быть организовано для того, чтобы определить, какой «профсоюз» будет вести коллективные переговоры, если ни один профсоюз не объединяет более половины работников предприятия. Комитет посчитал, что статья 31 дает трудящимся возможность избирать непрофсоюзных представителей в то время, когда на предприятии уже имеется профсоюзная организация. Комитет также напомнил, что Рекомендация № 91 о коллективных переговорах (1951) отдает предпочтение, касательно одной из сторон коллективных переговоров, организациям трудящихся и упоминает «представителей неорганизованных трудящихся» лишь в случаях отсутствия таких организаций. В этих условиях, прямые переговоры между предприятием и его персоналом, при которых имеются попытки проигнорировать существующие представительные организации, могут в некоторых случаях противоречить принципу, в соответствии с которым следует поощрять и развивать коллективные переговоры между работодателями и организациями трудящихся (см. Сборник решений и принципов Комитета по свободе объединения, четвертое издание, 1996 г., параграф 785). Комитет обратился к Правительству с просьбой внести поправку в статью 31 с тем, чтобы трудящиеся могли избирать иных представителей в целях защиты своих интересов лишь в тех случаях, когда на предприятии не имеется профсоюзной организации (см. Доклад 332, параграф 909). Комитет возобновляет свою просьбу к Правительству информировать его о принятых или предполагаемых мерах в этой связи.
978. Что касается заявления о нарушении права на ведение коллективных переговоров, Комитет отмечает, что КТР приводит статьи 43 и 26 Трудового кодекса, которые, по мнению организации-истца, не отражают особое положение организаций трудящихся, основанных на профессиональных критериях. Она также заявляет, что Трудовой кодекс ограничивает уровень ведения коллективных переговоров, не предоставляя возможности заключения коллективного соглашения (договора) на профессиональном уровне. Комитет напоминает, что он уже разбирал это заявление в случае № 2216 и что он посчитал, что организации трудящихся и работодатели и их организации должны быть свободными в определении уровня ведения переговоров, включая возможность заключения соглашений (договоров) на профессиональном уровне (см. Доклад 332, параграф 905). От Правительства по этому поводу не было получено никакой информации. В этой связи Комитет обращается к Правительству с просьбой принять все необходимые меры, включая изменение статей 26 и 45, для того, чтобы позволить ведение коллективных переговоров на профессиональном уровне, и это как в законодательном, так и в практическом плане. Комитет обращается к Правительству с просьбой информировать его о всех принятых или предполагаемых мерах в этой связи.
979. Затем Комитет отмечает озабоченность организации-истца по отношению к предпочтению, которое Трудовой кодекс оказывает мажоритарным профсоюзам в ходе коллективных переговоров на всех уровнях (на уровне предприятия, равно как на территориальном, отраслевом и национальном уровнях). Комитет напоминает, что он уже разбирал это заявление в случае № 2216 и что он пришел к заключению, что в силу статьи 37(5) защита предоставляется на уровне предприятия путем сохранения места за другими первичными профсоюзными организациями для того, чтобы они могли в любое время принимать участие в коллективных переговорах. Тем самым Комитет посчитал, что подход, в соответствии с которым предпочтение в целях ведения коллективных переговоров отдается наиболее представительной профсоюзной организации не противоречит принципам Конвенции № 98 (см. Доклад 332, параграф 907).
980. Комитет отмечает, что КТР приводит сообщение УРАЛПРОФЦЕНТРа, в котором описываются трудности, с которыми сталкивается миноритарный профсоюз Уральского электрохимического комбината (УЭХК). КТР также представляет другую жалобу со стороны Тюменского областного профсоюзного центра (ТОПЦ), в которой организация-истец указывает, что Тюменский профсоюз работников лифтового хозяйства (ТПРЛХ) на уровне ЖЭК УГ имел большие трудности, когда он пытался убедить мажоритарный профсоюз сформировать единый представительный орган. В коллективных переговорах принимал участие лишь один представитель ТПРЛХ, что привело к тому, что был заключен коллективный договор, в котором интересы членов этого профсоюза не были учтены. Никакой единый представительный орган не был сформирован в рамках муниципального предприятия ЖЭК УГ. Мажоритарный профсоюз, среди членов которого были представители работодателя, не принял во внимание требования, сформулированные ТПРЛХ, который хотел участвовать в переговорном процессе. В результате мажоритарный профсоюз подписал коллективный договор от имени всех трудящихся.
981. Что касается жалобы, представленной УРАЛПРОФЦЕНТРом, Комитет отмечает, что Правительство сообщило, что председатель первичной профсоюзной организации Уральского электрохимического комбината (УЭХК) действительно предложил сформировать единый представительный орган в целях ведения коллективных переговоров. Это предложение, однако, было объявлено неприемлемым, потому что оно не было сделано в установленные законодательством сроки (пять календарных дней в соответствии со статьей 37(3) Кодекса) и потому, что речь шла о кандидатуре, полномочия которой не были должным образом оформлены, так как кандидат сам себя выдвинул в качестве представителя профсоюза. Правительство также указало, что относительно другого заявления о нарушении прав УРАЛПРОФЦЕНТРа со стороны дирекции УЗХК оно обратилось 15 августа 2003 года с в прокуратуру Свердловской области с поручением начать расследование по данному делу. Оно заявляет, что было бы преждевременно делать какие-либо выводы и высказываться по поводу законности требований со стороны профсоюза до того, пока расследование не будет завершено. Комитет обращается к Правительству с просьбой информировать его о результатах данной прокурорской проверки.
982. Что касается жалобы, представленной ТОПЦ, Комитет отмечает, что Правительство не представило никакой информации по поводу отказа сформировать единый представительный орган в рамках ЖЭК УГ и ограничилось лишь общими заявлениями для того, чтобы сказать, что случай относится к коллективному трудовому спору, касающемуся процедуры ведения коллективных переговоров, которая определяется статьей 37 Трудового кодекса и другими законодательными нормами. В этой связи, Комитет обращается к Правительству с просьбой предпринять необходимые шаги с целью проведения проверки данных заявлений и информировать его о ее результатах.
983. Наконец, Комитет принимает во внимание жалобу ПрАС по поводу трудностей, которые представляет интерпретация статьи 37 Кодекса. Комитет отмечает, что профсоюз смог найти решение и что единый представительный орган был сформирован в целях ведения коллективных переговоров. Комитет принимает также к сведению разъяснения Правительства по поводу статьи 37(2). Он считает, что рассмотрение этого пункта исчерпано и закрыто.
984. Что касается заявления, касающегося ограничений права на забастовку, Комитет отмечает, что организация-истец упоминает следующие статьи Кодекса: 398, 399, 409, 410, 412, 413 и 417. Прежде всего, КТР заявляет относительно статей 398 и 409, что законодательство не предусматривает никакой возможности прибегать к забастовке для разрешения индивидуальных споров, касающихся, например, невыплаты заработной платы. Подобная ситуация имеет результатом судебные решения, в которых суд объявляет такие забастовки незаконными, следствием чего является, что гарантии, которыми обычно пользуются участники забастовки (как, например, восстановление в должности), им уже не предоставляются. Истец приводит пример, когда 19 членов свободного профсоюза «Металлург» были уволены потому, что они принимали участие в забастовке протеста против невыплаты заработной платы. Суд расценил, что данный спор не является коллективным, и отказал в восстановлении на работе 18 забастовщиков. КТР заявляет также, что не имеется никаких положений в российском законодательстве, предусматривающих возможность проведения забастовок солидарности, забастовок, имеющих целью добиться признания профсоюза, или забастовок, объявленных по поводу важных экономических или социальных проблем. Комитет отмечает, что Правительство не представило по данному поводу никаких замечаний.
985. Комитет считает, что в контексте, когда забастовка рассматривается в качестве средства разрешения трудового спора, не надлежит задаваться вопросом, является ли данный спор коллективным или же он имеет чисто индивидуальный характер. Что важно, так это рассмотреть, в какой мере он наносит ущерб интересам других работников. В представленном здесь случае невыплата заработной платы со всей очевидностью наносит ущерб экономическим и социальным интересам большого количества работников. В этих условиях работники должны иметь право объявлять забастовку. Что касается заявления, в соответствии с которым российское законодательство не предусматривает никаких положений, относящихся к забастовкам солидарности, забастовкам, имеющим целью добиться признания профсоюза, или забастовок, объявленных по поводу важных экономических или социальных проблем, Комитет напоминает, что работники и их организации должны иметь право объявлять забастовку с целью добиться признания профсоюза или для того, чтобы протестовать против экономической и социальной политики Правительства, а также для выражения солидарности при условии, что первоначальная забастовка, требования которой они поддерживают, сама была бы законной (см. Сборник, параграф 482, 484 и с 486 по 488). При рассмотрении данного случая Комитет отмечает, что если эти формы забастовки не являются четко запрещенными законодательством, то они могут быть признанными и гарантированными путем принятия юридических норм. Комитет обращается к Правительству с просьбой обеспечить соблюдение этих принципов.
986. Что касается статьи 399(2), которая, по мнению организации-истца, вынуждает профсоюз получить от общего собрания трудящихся подтверждение жалоб, которые он намеревается представить работодателю, Комитет напоминает, что он уже рассматривал подобное заявление в случае № 332 (см. Доклад 332, параграф 911). В связи с этим Комитет посчитал, что не имеется ясного указания о том, должны ли только непрофсоюзные представители обращаться за мнением общего собрания или конференции работников или это положение применяется также к профсоюзу. Считая, что профсоюзы должны обладать свободой в определении процедуры представления своих требований работодателю и что законодательство не должно чинить препятствий деятельности профсоюзов, заставляя их созывать общее собрание каждый раз, когда они собираются представить требование работодателю, Комитет обратился к Правительству с просьбой предоставить ему дополнительную информацию по поводу применения статьи 399 на практике (см. Доклад 332, параграф 911). Так как Правительство не представило никакой информации по данному поводу, Комитет возобновляет свою просьбу, которую он ранее ему направлял.
987. Комитет принимает к сведению заявление, касающееся статьи 410, которая предусматривает, что решение об объявлении забастовки должно быть принято общим собранием (конференцией) работников по предложению представительного органа, предварительно назначенного самими работниками, что как минимум две трети работников должны принимать участие в собрании и что решение об объявлении забастовки должно быть принято как минимум половиной присутствующих на собрании работников. Комитет принимает также к сведению решение, принятое 22 марта 2002 года Московским муниципальным судом, которое приводит КТР, в соответствии с которым «решение об объявлении забастовки может быть принято собранием (конференцией) работников, а не профсоюзом, который не имеет полномочий объявлять забастовку». Правительство не представило никакой информации по этому вопросу. Комитет напоминает, что он рассматривал подобное заявление в случае № 2216 (см. Доклад 332, параграф 912). Признавая право профсоюзов объявлять забастовку, Комитет, тем не менее, допускает, что исполнение этого права должно быть обусловлено согласием некоторого количества работников. В этой связи Комитет считает, что если обязанность соблюдать некоторый кворум для принятия решения об объявлении забастовки вполне приемлема, то соблюдение кворума в две трети может быть затруднительным (см. вышеуказанный Сборник, параграфы 510-511). В связи с этим он обращается к Правительству с просьбой внести поправки в законодательство с тем, чтобы понизить кворум, необходимый для принятия решения об объявлении забастовки, и просит Правительство информировать его о принятых или предполагаемых мерах в этой области.
988. Что касается обязанности, обусловленной статьей 410, объявлять «возможную» продолжительность забастовки, Комитет считает, что требование к работникам и их организациям уточнять продолжительность забастовки ограничивает их право самостоятельно организовывать свою деятельность и формулировать свои программы. Комитет обращается к Правительству с просьбой внести поправки в законодательство с тем, чтобы организациям работникам более не вменялась обязанность сообщать продолжительность забастовки, и просит информировать его о принятых или предполагаемых мерах в этой связи.
Затем Комитет принимает к сведению заявления истца в отношении обязательных минимальных услуг. Организация-истец поднимает два вопроса по этому поводу. Во-первых, КТР заявляет, что статья 412 не указывает ясно на то, должны ли минимальные услуги распространяться на все сектора деятельности. Во-вторых, она утверждает, что в статье определено, что в случае разногласий между сторонами об объеме обязательных минимальных услуг, которые должны быть предоставлены предприятием (организацией) в целях обеспечения безопасности, здоровья и жизни людей, а также жизненных интересов общества, решение должно приниматься административным органом. Правительство не представило никакой информации по данному вопросу.
990. Что касается первого вопроса, Комитет придерживается мнения, что обеспечение минимальных услуг в ходе забастовки должно применяться лишь в следующих случаях: 1) в службах, прекращение деятельности которых может поставить под угрозу жизнь, безопасность и здоровье как части, так и всего населения (основные услуги в точном смысле этого слова); 2) в службах, не являющимися жизненно важными в точном смысле этого слова, но где широкомасштабные забастовки могут спровоцировать острый кризис в национальном масштабе, ставящий под угрозу нормальные условия жизни населения; 3) в государственных службах, имеющих важнейшее значение (см. Сборник, параграф 556). Комитет обращается к Правительству с просьбой указать, действительно ли оказание минимальных услуг распространяется на все категории работников и, если это так, просит его внести поправки в законодательство с тем, чтобы распространение минимальных услуг было ограничено вышеуказанными случаями.
991. Что касается положения, в соответствии с которым любое разногласие в установлении минимума необходимых услуг должно быть разрешено органом исполнительной власти, Комитет считает, что если переговоры между сторонами не приводят к соглашению, подобные разногласия должны разрешаться независимым органом с тем, чтобы избежать каких-либо проволочек, которые в действительности явились бы своего рода эквивалентом ограничения права на забастовку. В этой связи Комитет обращается к Правительству с просьбой принять поправки к законодательству с тем, чтобы любое разногласие по поводу минимума необходимых услуг разрешалось бы через независимый орган, пользующийся доверием всех сторон спора, а не административным органом. Он просит информировать его о принятых или намеченных мерах в этой связи.
992. Кроме этого, Комитет принимает к сведению заявления КТР, касающиеся ограничений права на забастовку в отношении некоторых категорий работников (статья 413). Организация-истец поднимает два вопроса в этой связи. Прежде всего, КТР проявляет беспокойство по поводу интерпретации или определения, которые могут быть сделаны в отношении следующих понятий, содержащихся в статье 413(1)(а) и (б): «…в организациях, непосредственно обслуживающих особо опасные виды производств или оборудования…» и «…создает угрозу обороне страны и безопасности государства, жизни и здоровью людей». По мнению истца, эти положения могут быть интерпретированы слишком расширительно и могут, следовательно, ограничить право на забастовку для большого количества работников. Во-вторых, истец приводит статью 413(2), которая предусматривает, что право на забастовку может быть ограничено федеральным законом. В этой связи он цитирует некоторое количество нормативных законодательных текстов, налагающих ограничения или прямо запрещающих право на забастовку для следующих категорий работников: полицейские, военнослужащие, служащие федеральных учреждений связи и правительственной информации, служащие системы Министерства внутренних дел, служащие федеральных служб связи, государственных служащие, служащие служб скорой помощи и спасения, работники железных дорог, муниципальные служащие, авиадиспетчеры, работники налоговых служб. Забастовки, проходящие недалеко от размещения ядерных установок и мест хранения ядерного горючего или отходов также подвергаются ограничениям, если они создают угрозу для безопасности людей, окружающей среды, здоровья, законных прав и интересов других людей. Истец считает, что вышеуказанные запреты ущемляют право на забастовку неоправданно большого количества работников, чем этого требуют интересы сохранения жизни, безопасности или здоровья всего или части населения. Статья 11 Закона о государственной службе запрещает, например, право на забастовку в государственной службе не только для чиновников, выполняющих свои властные функции от имени государства, но также и для многих других категорий служащих. Правительство не представило никакой информации по данному вопросу.
993. Что касается этих заявлений, Комитет напоминает случаи, при которых право на забастовку может быть ограничено или даже запрещено: 1) на государственной службе лишь для тех чиновников, которые исполняют свои функции от имени государства; 2) в основных службах в точном смысле этого термина, т.е. службах, прерывание деятельности которых может поставить под угрозу жизнь, безопасность или здоровья части или всего населения; 3) в обстановке острого национального кризиса (см. Сборник, параграфы 526-527). Что касается статьи 413(1)(б), в свете озабоченностей, выраженных организацией-истцом, Комитет обращается к Правительству с просьбой указать, какие службы и производства или используемое в них оборудования являются крайне опасными и где забастовки запрещены. Что касается вышеперечисленных категорий работников, которые, в силу существующих федеральных законов, не могут прибегать к забастовочным действиям, Комитет отмечает, что список включает работников железных дорог, которые не входят в состав основных служб в точном смысле этого термина. В этой связи Комитет обращается к Правительству с просьбой внести поправки в законодательство с тем, чтобы включить работников железных дорог и государственных служащих, не исполняющих свои функции от имени государства, в категорию работников, имеющих право прибегать к забастовочным действиям.
994. Кроме того, Комитет отмечает, что, по мнению организации-истца, статья 413(3) также ограничивает право на забастовку. Эта статья говорит, что забастовка является незаконной, если она была объявлена без учета сроков, процедур и требований, предусмотренных Кодексом. Однако, по мнению организации-истца, в тексте статьи не имеется никакого упоминания о сроках процедурах и требованиях. В этих условиях суд может объявить, что забастовка незаконна в связи с тем что нарушено какое-либо положение закона, каким бы то положение ни было. КТР приводит примеры, когда забастовка была признана незаконной: 1) если стороны не договорились о перечне минимальных услуг в течение пяти дней с момента принятия решения об объявлении забастовки (условие, оговоренное в статье 412(5)), даже если пройдет значительное время с момента принятия решения о проведении забастовки и моментом начала самой забастовки, другими словами, пройдет достаточно времени для того, чтобы согласовать перечень необходимых минимальных услуг; 2) если в ходе забастовки стороны не предприняли усилий для урегулирования спора путем согласительных процедур (статья 412(1)). Правительство не представило никакой информации по данному вопросу.
995. Что касается сроков, процедур и требований, предусмотренных статьей 413(3) Трудового кодекса, Комитет уточняет, что эта статья отправляет к статьям 398-413, которые ей предшествуют. Тем не менее, что касается положения, когда забастовка объявляется незаконной потому, что стороны не согласовали перечень минимальных услуг в течение пяти календарных дней с момента принятия решения об объявлении забастовки, как это предусматривает статья 412(5), Комитет напоминает, что условия, выдвигаемые законодательством для того, чтобы забастовка была признана законной, должны быть обоснованы и ни в коем случае не представляли значительного препятствия для осуществления деятельности профсоюзных организаций (см. Сборник, параграф 498). Комитет обращается к Правительству с просьбой предпринять необходимые меры, вплоть до внесения поправок в законодательство, с тем, чтобы забастовка не признавалась незаконной, если стороны не согласовали в течение пяти дней перечень минимальных услуг, особенно если имеется достаточно времени для согласования данного вопроса до того, как забастовка будет действительно начата. Комитет просит Правительство информировать его в этой связи. Что касается положения статьи 412(1), в соответствии с которой стороны должны предпринимать усилия для урегулирования конфликта в ходе забастовочных действий, Комитет считает, что оно не может быть расценено как противоречащее принципам свободы объединения.
996. Далее, Комитет принимает к сведению заявление истца, в соответствии с которым российское законодательство накладывает на представителей трудящихся обязанность уведомлять работодателя о забастовочных действиях заблаговременно, как минимум за 10 дней, что дает работодателю достаточно времени для того, чтобы опротестовать юридические мотивы забастовки. Комитет отмечает это заявление КТР потому, что оно обрисовывает часто используемую в России практику, когда работодатели возбуждают судебные разбирательства о законности забастовки с момента ее объявления. В большинстве случаев суды издают постановления, откладывающие на 30 дней начало забастовки или объявляющие ее незаконной. В таких условиях проведение забастовки становится практически невозможным. Правительство не предоставило никакой информации по этому вопросу. Комитет считает, что обязанность давать уведомление о забастовке работодателю до момента ее начала, является вполне приемлемой (см. Сборник, параграф 502). Кроме того, Комитет отмечает, что только судебные инстанции обладают компетенцией объявлять забастовку незаконной, что также соответствует принципам свободы объединения. Тем не менее, он считает, что законодательные положения не должны использоваться для ущемления, на практике, использования права на проведение забастовочных действий. Что касается заявления истца о том, что на практике забастовка часто переносится на более поздний срок или признается незаконной, Комитет обращается к Правительству с просьбой предоставить ему соответствующую информацию, включая статистические сведения о практическом применении права на забастовку.
997. Что касается заявления о санкциях, применяемых по отношению к забастовщикам в силу статьи 417, включая наложение штрафов и, как это было заявлено, увольнений, Комитет отмечает, что Правительство не представило никакой информации по этому вопросу. Он считает, что по поводу забастовочных действий возможно применять санкции лишь в тех случаях, когда ограничения на проведение забастовки соответствуют принципам свободы объединения. Кроме того, Комитет обращается к Правительству с просьбой уточнить, применяется ли статья 20.26 Кодекса об административных правонарушениях к забастовщикам.
998. Комитет принимает к сведению озабоченность организации-истца по поводу замены работников, принимающих участие в забастовке, другими работниками, что является широко используемой работодателями практикой в условиях отсутствия соответствующего запрещения в тексте Трудового кодекса. Комитет считает, что наем работников с целью срыва забастовки в отрасли, которая не может рассматриваться как сектор, обеспечивающий основные услуги в строгом смысле данного термина и где забастовка может быть запрещена, является серьезным нарушением права на объединение. Если забастовка законна, использование нештатной рабочей силы с целью замены забастовщиков на неопределенный срок ущемляет право на забастовку и может затруднить свободное исполнение профсоюзных прав (см. Сборник, параграфы 570 и 571). Комитет обращается к Правительству с просьбой обеспечить соблюдение этого принципа.
999. Комитет принимает к сведению заявление Правительства, в соответствии с которым профсоюзные организации-истцы не обращались в судебные инстанции и, таким образом, не исчерпали все существующие средства защиты своих интересов. В этой связи он считает необходимым уточнить, что он всегда считал, что в силу своих полномочий его компетенция по рассмотрению заявлений не может зависеть от того, исчерпаны ли национальные процедуры или нет.
1000. Комитет привлекает внимание Комитета экспертов по применению конвенций и рекомендаций к законодательным аспектам этого случая.

Рекомендации Комитета

1001. В свете сделанных заключений, Комитет обращается к Административному совету с призывом утвердить следующие рекомендации:

а) Комитет обращается к Правительству с просьбой уточнить, навязывает ли статья 29(1) Трудового кодекса профсоюзам обязанность вступать в члены общероссийского профсоюза.

Комитет обращается к Правительству с просьбой уточнить, могут ли независимые или т.н. «свободные» профсоюзы, которые не являются первичными профсоюзными организациями в составе вышестоящего профсоюза, представлять интересы трудящихся в ходе коллективных переговоров, коллективных трудовых конфликтов, и т.д.

с) Комитет призывает Правительство изменить статью 31 с тем, чтобы было ясно, право представлять трудящихся может быть предоставлено другим представительным органам лишь в случае, когда на предприятии нет профсоюза.

Комитет обращается к Правительству с просьбой предпринять все необходимые меры, включая изменение статей 26 и 45 Трудового кодекса для того, чтобы сделать возможным ведение коллективных переговоров на уровне отдельных профессий как в законодательном порядке, так и на практике.

Комитет обращается к Правительству с просьбой информировать его о развитии расследования нарушений прав профсоюзов со стороны дирекции УЭХК, о которых указано в заявлении УРАЛПРОФЦЕНТРА.

Комитет обращается к правительству с просьбой начать расследование в целях изучения заявления ТОПЦ, касающегося отказа от создания совместного представительного органа с целью ведения коллективных переговоров в рамках ЖЭК УГ.

Комитет напоминает, что трудящиеся и их организации могли прибегать к забастовке для того, чтобы добиться признания профсоюза, а также для того, чтобы критиковать экономическую и социальную политику Правительства. Они должны иметь право проводить забастовку солидарности в случаях, если забастовка, которую они поддерживают, сама является законной.

Что касается заявления о необходимости утверждения требований, которые профсоюз намеревается направить в адрес работодателя, на собрании (конференции) работников, Комитет обращается к Правительству с просьбой предоставить ему дополнительную информацию о том, как на практике действует статья 399.

Что касается заявления, касающегося ограничений права на забастовку, Комитет обращается к Правительству с просьбой изменить статью 410 Трудового кодекса с тем, чтобы понизить кворум, необходимый для голосования по решению об объявлении забастовки, и просит информировать его в этой связи.

Комитет обращается к Правительству с просьбой изменить статью 410 Трудового кодекса с тем, чтобы организации трудящихся не были обязаны в законодательском порядке объявлять продолжительность забастовки.

Комитет обращается к Правительству с просьбой уточнить, касается ли обязанность обеспечивать минимальные услуги всех категорий трудящихся и, если так оно и есть, просит Правительство изменить законодательство с тем, чтобы ограничить эту обязанность следующими ситуациями: 1) в службах, перерыв в деятельности которых может привести к возникновению опасности для жизни, безопасности и здоровья людей как для части, так и для всего населения (основные услуги в точном смысле этого термина); 2) в службах, чьи услуги не являются основными в точном смысле этого термина, но в которых масштабные и продолжительные забастовки могли бы спровоцировать острый национальный кризис, ставящий под угрозу нормальные условия существования населения; 3) в важнейших государственных службах.

Комитет обращается к Правительству с просьбой изменить законодательство таким образом, чтобы любое противоречие, касающееся минимальных услуг, разбиралось бы независимым органом, пользующимся доверием всех сторон конфликта, а не административным органом.

Что касается статьи 413(1)(b) Трудового кодекса, в свете обеспокоенности, высказанной истцом, Комитет обращается к Правительству с просьбой уточнить, какие именно службы и предприятия оно квалифицирует как «прямо связанные с наиболее опасными видами производства или оборудования», где право на забастовку запрещено.

Комитет обращается к Правительству с просьбой изменить законодательство таким образом, чтобы работники, занятые на железнодорожном транспорте, и работники, занятые на государственной службе, но не осуществляющие свои функции от имени государства, имели бы право на забастовку.

Комитет обращается к Правительству с просьбой принять необходимые меры, включая меры по изменению законодательства, для того, чтобы забастовка не объявлялась незаконной тогда, когда список минимальных услуг не был согласован сторонами конфликта в течение 5 дней с начала объявления забастовки.

В свете заявления истца о том, что на практике забастовка часто переносится или объявляется незаконной, Комитет обращается к Правительству с просьбой представить ему соответствующие сведения, включая статистические данные, о применении права на забастовку на практике.

Комитет обращается к Правительству с просьбой уточнить, распространяется ли статья 20.26 Административного кодекса на бастующих трудящихся.

Комитет напоминает, что если забастовка является законной, использование рабочей силы, привлеченной из-за пределов предприятия для того, чтобы заменить бастующих работников на неопределенный период, содержит опасность нарушения права на забастовку, что, в свою очередь, может повлечь за собой ущемление свободы исполнения профсоюзных прав.

Комитет обращается к Правительству с просьбой обеспечить соблюдение принципов, упомянутых в пунктах от с) до о) и r).

Комитет просит Правительство информировать его по всем вышеперечисленным пунктам.

Комитет напоминает Правительству, что оно может воспользоваться технической помощью со стороны МБТ.

Комитет привлекает внимание Комитета экспертов по применению конвенций и рекомендаций к законодательным аспектам этого случая.

Теги:

Рекомендую

Исследования: Профсоюзы

КСО Дело № 2251 333-й доклад

Материалы по категориям